На берегу реки
Плясали рыбаки
Все смешалось, колыхалось
На берегу реки
Говоря о «ленсоветовском» периоде нельзя не вспомнить о том, как несколько лет назад в рок-клубовской среде и вокруг нее, начались некоторые идеологические и организационные брожения. Это было и непонятно, и странно, и даже абсурдно – ведь рок-клуб как таковой давно уже не существовал. Однако бренд рок-клубовский многим не давал покоя; в 2007-ом году, например, в ДК Цурюпы появилась структура под необычайно оригинальным названием «Музыка 21», вскоре мертвой хваткой вцепившаяся в питерский рок-н-ролл. Вернее, в исторический рок-клубовский лейбл. В неуютное здание на неуютном берегу извечно мутного и грязного Обводного канала стали заглядывать питерские музыканты. Известные и не очень. Постепенно стало происходить что-то вроде бы даже перспективное и позитивное... Во всяком случае, так показалось вначале.
Была организована благотворительная поездка некоторых рок-персонажей во главе с БГ в одну из пригородных тюремных зон. И заключенные, и охранники-тюремщики остались довольны. Б.Б.Гребенщиков к «Музыке 21» не имел никакого отношения. Правда, некоторое время назад он уже подписывал по просьбе одного из деятелей этой структуры какую-то просительную бумаженцию о возрождении и дальнейшем развитии – созидании – процветании – становлении – укреплении питерско-ленинградской музыки рок. Невзрачные «цюрюпские» просторы он, разумеется, помнил по событиям прошлой своей жизни – ведь еще в 1980-ом году малоизвестная группа по имени АКВАРИУМ базировалась некоторое, не очень долгое время, в Доме культуры на берегу Обводного, и именно оттуда отправилась на исторический рок-фестиваль «Тбилиси 80». Не могу не подчеркнуть – это было тридцать один год назад. Поздней осенью 2007-го на обшарпанной двери одного неуютного кабинета в «Цурюпе» появилась хилая бумажонка, гласившая о том, что здесь, мол, и обретается отныне ленинградский рок-клуб.
С одной стороны, уведомление подобное сулило как бы многое – хотя мало кто понимал, что же именно, ну, а ежели с другого сайда взглянуть, то и совершенно ни фига никому оно не сулило. Даже ни хрена. Ежели во времена регенерации советско-совдеповской империи – в конце восьмидесятых и в начале девяностых, – сами господа рокеры, роллеры и частично некоторые из рокерских женщин – девушек – подружек – жен были настроены не менее решительно, чем струны на гитаре у знаменитого ниндзя лидер-гитары Александра Сергеевича Ляпина, и более того, восторженно-иллюзорно считали они, что уж теперь точно «взойдет над миром русский рок», то во времена хилого расцвета «Музыки 21» подобных настроений потом уже ни у кого не осталось, особенно у звездных хедлайнеров многострадального отечественного рока.
Не до подобных иллюзий им теперь было. Ушел – укатил – далеко вперед – неизвестно даже куда – уехал поезд с иллюзиями. Исчез. Концерты, гастрольные туры, пресс-пати, выпуск новых пластинок. Переиздание старых записей. Несколько недель назад был издан двойной альбом АКВАРИУМА «Записки о Флоре и Фауне». Концертный life 1982 года. Двадцать девять лет назад случившийся. На обложке двойника изданного в Москве компанией Solyd records, можно прочитать следующие слова БГ: «...и вот однажды Сева Гаккель передал мне запись совершенно забытого нами концерта в общежитии Бонч-Бруевича; передал с просьбой обязательно его послушать. Бывает так, что долго ищешь что-то, никак не можешь найти, а потом во вселенной что-то неслышно щелкнет - и искомое вдруг само ложится тебе в руки. Я послушал раз, другой, третий, сравнил с другими - и вот оказалось, что этот концерт, который толком никто даже не может вспомнить, как отражение неба в колодце - передает (на мой взгляд) саму суть духа «Аквариума» того времени».
Слушать теперь этот концертник лично для меня оказалось чрезвычайно волнительно. Сам даже не ожидал. Пусть альбом и похож немало на прочие аквариумные концертники тех древних лет. Нет, не находился я в тот вечер на концерте в общаге института имени Бонч-Бруевича, но нередко мне доводилось бывать на аналогичных концертах того времени и могу теперь, спустя несколько десятилетий, сказать, что это был один из самых впечатляющих периодов в жизни АКВАРИУМА. Время восхождения. Светлая, классическая аквариумная акустика.
Воистину, «когда мы были молоды, мы все носили бороды, мы все растили волосы и пели ясным голосом».
Можно до бесконечности говорить – и таких людей и тогда, и нынче было до одури предостаточно! – что, мол, это не самая совершенная музыка и что даже тогда, в нашей нежной совковой зоне было много музыки гораздо более крутой; да, что угодно можно сказать, но когда звучат «Рыба», «Вавилон», «Мой друг музыкант», «Мочалкин блюз», «Иванов», «Начальник фарфоровой башни», «Железнодорожная вода», прочие аквариумные хиты плюс еще вневременной майковский «Пригородный блюз», то открывается особенно чудесное пространство. Доподлинно, по-настоящему Аквариумное.
В январской импровизации на рок-клубовскую тему упоминался один музыкант, который с необычайной энергией и откровенно тупой страстью любил обзванивать тех, кто имел отношение к АКВАРИУМУ. По ряду причин в рамках статьи он был безымянным. Останется он таковым и в февральской импровизации. Однако есть еще одно действующее лицо, его имя и фамилию называть я также не намерен – назову его ВТОРЫМ. Ну а тот, истовый звонильщик-всеобщий доставальщик, упоминание о котором имело некоторое место в январском импровизе, будет соответственно ПЕРВЫМ. Впрочем, про ПЕРВОГО сказать-то больше и нечего, кроме того, что он и теперь с некоторым интервалом: месяц, два месяца, три – продолжает свои телефонные набеги. Что же касается Второго, то именно он стал инициатором рок-клубовского лже-ренессанса. Итак, осенью и ранней зимой 2007 года в неуютной «обводноканальной Цурюпе» стали появляться многие старые рок-клубовцы: Рекшан, Борзыкин, Рахов, Рулев. И еще, и еще, и даже еще. Всех перечислять незачем. Бессменный Президент рок-клуба Николай Михайлов тоже побывал там не однажды.
Замаячила призрачная, хиленькая, не очень явная перспектива вроде бы возрождения. Непонятно откуда возникли пусть мелкие, но деньги. Правда, немного их было. Скоро и они исчезли.
Наступила очередная рок-клубовская пауза. Никто из рок-клубовских людей и не удивлялся особенно. Клип, созданный в конце прошлого года, «Эйяфьядлайёкюдль» уже многие люди, наверное, видели. И по телевидению, и в бездонном интернете. Но самое главное – не сами съемки и монтаж, хотя всем руководил режиссер, опытнейший кинорежиссер, Сергей Дебижев, и даже не музыка с текстом, да простит меня почтенный Сева Гаккель – первоначальный идеолог исландско-вулканической затеи, а атмосфера общения и объединения. Когда плечом к плечу пели в едином хоре люди разных возрастов (от и до), и творческих, и жизненных интересов. Немало деятелей культуры, преимущественно, рок-н-рольной, появилось в октябрьский день на пустой и голой сцене ТЮЗа; театр по понедельникам выходной, поэтому съемки работе театра не помешали. Поддержку Севиному замыслу оказало не менее 150 человек: музыканты, вокалисты, звукорежиссеры, фотографы, художники, съемочная группа и еще – воспользуюсь словами Севы – так называемые «индивидуумы», то есть люди самых разных возрастов, давно и хорошо знакомые с пестрым – безумным – противоречивым – и единственным в своем роде, уникальным миром современной питерской культуры.
Вскоре после того, как в конце апреля 2009 года был создан Творческий союз «Петербургский рок-клуб», началось медленное возрождение (из ниоткуда в никуда) и рок-клуба Ленинградского. В дремотной «Цурюпе» про рок-клубовский ренессанс больше уже никто не говорил. По инициативе ВТОРОГО началось медленное предварительное разрыхление почвы в ДК им. Ленсовета. Немного забегая вперед, не могу не заметить, что лучше бы уж эта почва им никогда не разрыхлялась. Известного рода пикантность всей ситуации придавал следующий фактор – некоторое количество лет назад Ленинградский рок-клуб под руководством Николая Михайлова, был переименован в Петербургский, но в дальнейшем все вернулось – в смысле старого названия питерской рок-альма-матер – на круги своя. Клуб опять стал Ленинградским. George это смущало порой, но и не очень, в конце концов, старый друг лучше новых двух.
Ленинградский рок-клуб стал пугливо и робко обживать не очень маленький зал на втором этаже ДК им. Ленсовета. Просторный зал. Здоровенный даже зал. До этого там много лет подряд несколько раз в неделю вовсю резвились любители бальных танцев. Теперь сюда пришли рокеры. С начала февраля 2010-го под флагом Ленинградского рок-клуба медленно и с немалым скрипом закрутилось все-таки концертное колесо. Параллельно сюда стали захаживать некоторые деятели из рок-клуба Петербургского. ВТОРОЙ не имел прежде никакого рокового генезиса, зато очень хотел всем угодить и бодро попытался запрячь в одну упряжку коня и трепетную лань. Не знаю, кто именно в данном раскладе был конем. Кто был ланью тоже не слишком очевидно. Руководство ДК им. Ленсовета вообще-то мало что понимало в происходящем, но зато оно честно и бесхитростно хотело денег. Желательно, чтобы побольше. Рок-клубу тоже нужны были деньги. Чтобы хотя бы оплатить аренду помещения. Ну и не только... Спонсоров ВТОРОЙ кое-как и нашел, однако как выяснилось позже не очень состоятельных. Воистину, «…весь род людской...».
Жизнь всегда складывается только так, как она складывается. Началась бессмысленная, скучная, тягомотная путаница. Концерты проводил Ленинградский рок-клуб, зато в сознание добропорядочной общественности зачем-то и для чего-то (правда, известно, кем именно) было внедрено, что здесь находится «Концертный зал Ленинградского-Петербургского Рок-клуба». Или «Территория». Возникали естественные вопросы - что же это за территория такая? И территория чего? И для чего? Для большей доходчивости, наверное, и в прессе разной, и на афишах стало появляться бесконечно благозвучное звукосочетание КЗ ЛПРК. После чего George, прекрасно – и в целом, и в нюансах – помнящему прошлую жизнь рок-клуба, пусть немало противоречивую порой, зато все же такую яркую и цельную, стало ужасно тоскливо. Он, конечно, давно знал, что «много есть чудес на свете», но «козлиная» составляющая в названии рок-клуба – КЗ ЛПРК – это точно было чересчур и через край. Славное питерское рок-н-ролльное прошлое бездарно и тупо затаптывалось на глазах априори фальшивой «козлиной» территорией.
Начались концертные будни. Унылые, дремотные, такие – эдакие – никакие. Вместо трех раз в неделю – два, да и этого на самом деле оказалось более чем. Группы здесь выступали не самые выдающиеся, многие из них с откровенно самодеятельным имиджем. Бывает, конечно, все мы не ангелы, только причем же тут рок-клуб? В десятом году двадцать первого столетия? Нет, George не имел никаких претензий непосредственно к конкретным группам и музыкантам, все они играли так, как могли, как умели. Причем, в основном, почти бесплатно. Там, куда их пригласили. Но публика ходила сюда очень вяло, предпочитая более удобные пространства других клубов, за несколько месяцев выморочной, искусственной жизни концертного зала только несколько концертов стали знаковыми. Одним из них был концерт, приуроченный к двадцать девятому дню рождения рок-клуба. Подлинного, настоящего, ленинградского рок-клуба, с улицы Рубинштейна, дом 13.
На берегу реки по-прежнему плясали рыбаки...
George Гуницкий
(продолжение следует)
