ИСТОРИЯ ЛРК
Славная история Ленинградского рок-клуба (ЛРК) уходит корнями в глубину веков. Регулярные попытки объединить ленинградских музыкантов для того, чтобы решить отнюдь не их проблемы, а проблемы устроителей концертов (как сейчас сказали бы менеджеров) по упорядочиванию концертной деятельности и, соответственно, ценовой политики относятся к 1970-1971 году и подробно описаны в книге «Кайф» Владимира Рекшана, лидера группы «Санкт-Петербург». Вкратце: инициаторами этого первого клуба стали Николай Васин, битломан и организатор концертов-дней рождения музыкантов Beatles, и некто Сергей Арсеньев, личность безусловно тёмная, организатор сейшенов в начале 70-х, человек, представлявшийся деятелем какого-то комсомольского объединения, в результате попавший по обвинению в подделке документов и прочем мошенничестве на почве проведения рок-концертов. Тот рок-клуб строился по забавному принципу — Арсеньев звонил в какой-либо из райкомов комсомола, рекомендовался работником Ленфильма и просил содействия в предоставлении зала для съёмок картины о современной молодёжи. Даже давал на случай телефон. Где-нибудь на Петроградской стороне в частной квартире с телефоном с похожим на ленфильмовский номером сидел человек и ждал звонка. Но никто ни разу не проверил. Райком подыскивал школу, платилась аренда, привозились киношные софиты, которые имитировали съёмку, и «сейшен» удавался. Люди собирались на эти концерты по сарафанному радио и конспиративной системе. Зрительское место стоило три рубля. Но деньги получали не музыканты, а Арсеньев. Предполагалось, что эти деньги от концертов пойдут на рок-клубовские нужды и прочая, и прочая, и прочая. В общем всё закончилось судом над Арсеньевым. Второй инициатор клуба Коля Васин отделался лёгким испугом в прямом смысле — узнав об аресте Арсеньева, он в ужасе убежал в лесок, что рос недалеко от его дома на Ржевке и зарыл там знаменитый подарок Джона Леннона — пластинку концерта в Торонто с автографом автора. Окончание этой истории первого клуба чуть грустное — много лет спустя студент Михайлов, будущий президент рок-клуба, случайно жил одно время вместе с освободившимся Арсеньевым, который банально спился. Первая попытка создать рок-клуб не для абстрактного объединения музыкантов, а именно как способ легализации концертной деятельности, относится к 1979 году. Тогда в районном подростковом клубе на проспекте Энергетиков, 50 усилиями подпольных менеджеров Юрия Байдака, Сергея Дрызлова и Татьяны Ивановой был создан «Городской экспериментальный клуб любителей современной молодёжной музыки». В клуб вошли десять основных тогда городских рок-групп (имеются в виду группы, способные к концертной деятельности и выражаясь современным языком сотрудничавшие с вышеуказанными менеджерами): «Зеркало», «Дилижанс», «Земляне», «Кронверк», «Яблоко», «Аргонавты», «Пикник», «Россияне», «Мифы», «СЛМР», «Орнамент». Под эгидой этого клуба был устроен первый большой официально разрешённый в Ленинграде концерт. В двухсотместном зале подросткового клуба все вышеуказанные группы играли в одном концерте. На концерте присутствовали представители от партии и комсомола, которые собирали отзывы у публики, а потом давали рекомендации руководителям клуба и музыкантам типа: «Хорошо бы Ордановскому постричься». Тогда же инициаторы клуба начали вести первые переговоры с представителями профсоюзов, так как было понятно, что «крыша» чья-то понадобится, а эта казалась самой неидеологизированной. Возможно, эти переговоры увенчались бы успехом, но в середине 1980 года клуб сам собой развалился. Поводом тому послужил скандал между менеджерами и музыкантами после поездки ленинградских групп на знаменитый фестиваль «Тбилиси-80». Как известно, Ленинград на нём представляли три команды, две из которых: «Земляне» и «Кронверк» — ехали как раз от клуба, а точнее получили приглашение через обком комсомола, а «Аквариум» поехал, получив прямое приглашение от устроителей (посредством Артемия Троицкого). Дальше у всех ленинградцев в Тбилиси не сложилось, но менеджер «Кронверка» Дрызлов, опережая события и, видимо, желая избавить свою группу и весь клуб от гипотетических неприятностей, настрочил «телегу» на «Аквариум» «куда надо», после чего Гребенщикова выгнали с работы и из комсомола, а группе запретили выступать. Несмотря на то, что «Аквариум» не имел отношения к клубу на Энергетиков и, скажем прямо, туда не приглашался, поступок Дрызлова (и, по версии «Аквариума», Байдака) вызвал негодование у музыкантов, они объявили что-то типа вотума недоверия, и всё закончилось. Впрочем, переговоры с профсоюзами были уже в той стадии, что не могли прерваться из-за такого пустяка. И вот в январе 1981 года у директора Ленинградского Межсоюзного Дома Самодеятельного Творчества Анны Александровны Ивановой состоялось историческое собрание, в котором приняли участие известные в рок-кругах люди — Геннадий Зайцев, Фёдор Столяров, Юрий Байдак, Игорь Голубев, Владимир Калинин, Татьяна Иванова, может быть кто-то ещё. Все они в основном занимались устройством концертов, некоторые ещё и играли. Сказав историческую фразу: «Ну ладно, если меня уволят с работы, у меня есть муж — он меня прокормит», — А.А. Иванова обрекла клуб на существование. Здесь можно сделать некое историко-идеологическое отступление. Вместе с семидесятыми годами закончилась эпоха относительно вольного разгула неофициальных деятелей культуры. Их становилось всё больше, и они своим хаотичным движением по жизни, искусству и умам молодёжи начали всерьёз тревожить партийно-комсомольских товарищей, отвечавших в нашей стране за умонастроение. К 1981 году было решено создать в Ленинграде несколько творческих резерваций: отдельно для художников, писателей и музыкантов и наблюдать, как молодые деятели культуры будут в них развиваться, имея возможность, если что, направлять это развитие в нужную сторону или попросту его приостановить. Для эксперимента был выбран Ленинград, как негласная культурная столица страны, где в отличие от официальной столицы эксперимент такой был менее опасен и более показателен. Почти одновременно появились ТЭИИ (Товарищество экспериментального изобразительного искусства), писательский «Клуб-21» и рок-клуб. Как теперь понятно, музыкантам повезло больше других.
Поскольку для их «разведения» требовалась определённая материально-техническая база (музыку надо играть где-то и на чём-то), то рок-клуб «повесили» на городские профсоюзы. Тем более, что формально именно они и так занимались непрофессиональными группами (у каждого профсоюза, профсоюзного Дворца или дома культуры, завода или фабрики был собственный штатный самодеятельный коллектив, подтверждавший окультуренность нашего пролетариата и прочих представителей негуманитарной сферы), многие из городских групп считались коллективами того или иного ДК. У профсоюзов кроме того были концертные залы (в тех же ДК и клубах), а иногда и кое-какой аппарат. Наконец, именно профсоюзы имели законное право организовывать на своих площадках публичные выступления самодеятельности, в разряд которой попадали рок-группы. Рокерам с профсоюзами тоже повезло. И не только потому, что у самодеятельности были залы и прочая, но и потому, что хоть демократией в нашей стране и не пахло, и профсоюзы были очень эфемерной самостоятельной силой в стране, но по своему положению они были очень обособлены и напрямую не находились в подчинении и управлении ни партийными, ни комсомольскими органами, ни КГБ. Поэтому в определённых ситуациях, при собственном благожелательном подходе к проблеме, могли довольно успешно противостоять идеологическому напору. Именно поэтому сейчас довольно смешно слышать периодические разговоры о рок-клубе, созданном КГБ. КГБ, конечно, неустанно с первого дня следил за деятельностью новой организации, но не он, а идеологические структуры партии и комсомола были заинтересованы в его появлении. КГБ же выполнял классические наблюдательно-контролирующие функции, как и во всех остальных процессах, происходивших в нашей стране в те годы. Кстати, чтобы не возвращаться к теме КГБ, скажем о его участии в жизни клуба несколько фраз. Самый распространенный вопрос, который последние лет десять слышит президент рок-клуба Николай Михайлов: «Кто в клубе был стукачом?». По утверждению Михайлова, никто из членов клуба (без всяких исключений!) не избежал контактов с КГБ. А вот степень этих контактов была разная. За первые восемь лет существования клуба у него сменилось три куратора от КГБ. Фамилий их никто не знал, а вот имена сохранились для истории. Первого звали Владимир Валентинович. Он был старше музыкантов и имел ортодоксальные взгляды. Впоследствии он женился на кураторе рок-клуба от ЛМДСТ Надежде Афанасьевой. Следующего куратора звали Володя, он был мягче, а впоследствии стал резидентом. Последний куратор, Лёша, тоже особо не давил. Говорят, несколько лет назад он имел отношение к гастрольной деятельности Мариинского театра. Вернёмся к истории клуба. После того первого собрания у директора ЛМДСТ по городу был пущен вполне официальный слух, что создаётся рок-клуб, желающие могут вступить в него и как-то поучаствовать в его создании. 7 февраля 1981 года в ЛМДСТ состоялось первое общее собрание, в котором приняли участие музыканты 14 групп: «Россияне», «Зеркало», «Техническая помощь», «Мифы», «Аргонавты», «Аквариум», «Пикник», «День рождения, «Джонатан Ливингстон», «Гулливер», «Апрель», «Патриархальная выставка», «Орнамент», «Дилижанс». Сохранился протокол этого заседания, на котором, по всем законам существования общественных организаций в СССР, (а статус рок-клуба был именно такой) разрабатывалась структура клуба, выбирался первый состав совета, предлагались варианты выработки устава, решалось, чем клуб будет заниматься и кто сможет быть его членом. В первый состав совета клуба вошла уже указанная инициативная группа, плюс представители групп, выбранные, как и полагается, большинством голосов. С самого начала в клубе появились признаки грядущих проблем. Отчасти это было связано со структурой, позаимствованной у традиционных общественных организаций, отчасти с желанием, соблюдя все необходимые формальности, защититься от возможного беззакония властей, а отчасти, как нередко происходило в СССР от подсознательного желания заорганизованности и идущего от неё безапелляционного лидерства. При этом стоит помнить, что инициаторами создания клуба были прежде всего рок-администраторы, которых интересовала прежде всего единая ценовая политика, возможность легализации собственной деятельности, необходимая для этого тарификация программ групп, возможные материально-технические блага (типа пусть один аппарат на всех, но все-таки аппарат и не на свои сэкономленные, а на профсоюзные или другие казенные). Музыканты же чувствовали, что тучи сгущаются, что концерты организовывать трудно, но поскольку они-то не чаяли зарабатывать выступлениями, то их волновали вещи непреходящие: почаще концерты, побольше публики, получше звук. Несмотря на разность исходных целей и задач и смешную бюрократическую возню вокруг статуса совета и обсуждения устава, 7 марта 1981 года в зале Ленинградского Межсоюзного дома самодеятельного творчества (ЛМДСТ) состоялся первый концерт — открытие клуба на котором выступили «Пикник», «Мифы», «Зеркало» и «Россияне». Это были старейшие, стабильнейшие и популярнейшие группы из числа тех, кто вошёл в клуб. Зрители на этот концерт (как и на все последующие много лет подряд) пускались по пригласительным билетам, которые распределялись между членами клуба, а также распространялись по заявкам разных организаций, прежде всего комитетов комсомола. На балконах находилась как сейчас бы сказали «VIP-зона», где сидели представители КГБ, профсоюзов, партии и комсомола.
Вот что писал об этом эпохальном концерте тогда же в марте 1981 года Анатолий «Джордж» Гуницкий: «И всё-таки несмотря ни на что это был праздник! Ветераны степенно здоровались друг с другом и пожимали плечами. Что происходит? Никто не мог толком ответить на этот вопрос, пока на сцену не вышел конферансье и не объявил об открытии рок-клуба. Пятисотместный зал, вместивший в себя не менее семисот человек, загрохотал. В самом деле, невероятная вещь! Рок-клуб, да ещё с официальным статусом, с уставом, с советом — немыслимо! Старинная мечта оказалась явью! Однако после концерта всеобщий энтузиазм немножко уменьшился. Все четыре группы, выступившие на концерте — «Зеркало», «Пикник», «Мифы», «Россияне» — ничего особенно интересного не показали… Скучнее всех было «Зеркало» со своими однообразными вариациями на темы ортодоксального хард-рока. Лет восемь назад подобное музицирование могло бы иметь кое-какой успех, но теперь «Зеркало» просто невозможно слушать, Профессиональная чёткость звучания в данном случае не является достоинством, потому что музыкальный материал беден и неинтересен. А вот «Россиянам» профессионализм не повредил бы, хотя их выступление было наиболее интересным. Этому, кончено, способствовала скандальная слава «Россиян», свою репутацию рок-экстремистов они подтвердили и на этот раз. Элементы шоу хоть и не были тщательно отработаны, но все-таки заметно оживили атмосферу концерта… «Пикник» и «Мифы» выступили вяло и безлико. Если от «Пикника», группы довольно молодой, никто и не ждал никаких откровений, то «Мифы» разочаровали всерьёз. В их музыке чувствовалась какая-то усталость, и если бы одну из песен не спел с ними Юра Ильченко, воскресив ненадолго картинку из прошлого, то группу вообще было бы трудно узнать. «Наши бедные группы столько всего претерпели…» — сказал перед выступлением гитарист «Мифов» Данилов. Что ж, может быть именно в этом кроется причина разочарования, постигшего любителей рока 7 марта. Ведь неопределённая ситуация, в которой находился рок все эти годы, отнюдь не способствовала его процветанию. Всего в рок-клубе не так уж мало групп, зарегистрировано 32 ансамбля, но для истинного рок-ренессанса явно потребуется некоторое время. Музыкантам нужно освоиться в непривычной для них обстановке легальности. А рок-клуб для них жизненно необходим, ведь теперь они смогут спокойно выступать на городских площадках и им легче будет теперь найти место для репетиций… то есть у них будут условия для творчества. Многое зависит и от самих рокеров, но если они будут вариться в котле харда и прочего музыкального старья, то никакой клуб, имей он хоть представительство в ООН, им не поможет. Время покажет, что из этого выйдет; семена посажены, надо позаботиться теперь о том, чтобы появились всходы». Дальше началась обычная работа. Группа подавала заявку на прослушивание в члены клуба. Совет выезжал на её «точку», прослушивал программу, потом выносил на общее собрание своё предложение о приёме в члены клуба. Если предложение проходило, то группа представляла в репертуарный отдел ЛМДСТ свою программу. Репертуарный отдел её литовал (то есть давал разрешение на публичное исполнение песен), после чего клуб включал группу в концертный план. По крайней мере так должно было происходить. На самом деле проблем было очень много. В основном они были связаны с нечастыми концертами, распределением обязанностей и чисто техническими проблемами со звуком во время выступлений. При этом практически с санкции вышестоящих рок-клубовцы сразу принялись нарушать закон. Для проведения концертов требовалась аппаратура. У ЛМДСТ и клуба её не было. Она была у некоторых групп, которые, естественно, предпочитали давать её в пользования при условии своего участия в концертах. В результате для «безаппаратурных групп» (а такими были все группы новой формации, не прошедшие закалку 70-х) с появлением клуба мало что изменилось. Но даже когда удавалось заполучить аппарат, его нужно было доставить до места проведения концерта, что уж никак нельзя было сделать на халяву. Между тем членских взносов первоначально не было, профсоюзы денег не выделяли. В качестве универсального расчётного средства стали использоваться билеты на рок-клубовские мероприятия. Иногда они фигурировали в качестве вознаграждения, иногда продавались страждущим (а таких всегда было в избытке), а вырученные средства шли на оплату сторонней рабочей и транспортной силы. Но основные споры на проходивших первое время еженедельно по субботам общих собраниях были идеологического характера. Наиболее активные члены клуба поделились на две части. Администраторы (прежде всего Калинин, Тимошенко, Столяров и другие) ратовали за превращение клуба в аналог Ленконцерта, то есть концертную организацию для рок-команд. Другие, тоже по иронии судьбы администраторы (Зайцев, Т. Иванова, Голубев), представляли идеалистическую платформу. Клуб, как и церковь, утверждали они, должен быть отделён от государства. Его задача, прежде всего, — духовное объединение музыкантов. Сами же музыканты хотели играть концерты. Многие из них были студентами, играли в своих первых группах и не задумывались о том будет ли их судьба связана с музыкой. По своей психологии они действительно были в чем-то сродни самодеятельности, мало интересуясь и коммерцией, и идеологией.
