- Алексей Рахов с самого начала участвует в проекте «Снега», или присоединился к вам в процессе работы?
Ольга: Скоро мы будем праздновать семилетие нашей творческой жизни. И наше рождение мы связываем напрямую с появлением в нашем коллективе Алексея Рахова. У нас и до его появления уже был материал, который мы пытались записывать с разными аранжировщиками, даже очень талантливыми, но это все было не то. А Алексей настолько нас поразил… Мы никак не ожидали такого звучания! И мы, наверное, просто влюбились. Сам день рождения мы отпразднуем в Финляндии, а 1 июня состоится наш сольный концерт в «Мани-Хани» в Петербурге.
- Как сегодня у вас складываются отношения с публикой? Ощущаете ее нехватку на концертах?
Ольга: У нас ее не очень много, но она очень родная. Мы
же позиционируем себя как маленький театр авангардного декаданса, который порой
переворачивает с ног на голову общепринятые академические вещи. Мы почти все
имеем музыкально-театральное образование. Мы знали, на что шли, и понимали, что
это не может быть интересно большинству. Мы трезво оцениваем свои силы. С
другой стороны, в тех залах, в которых мы уже работали и продолжаем работать,
публика нас принимает очень тепло. Круг наших поклонников исчисляется уже в
тысячах. Мы выступали на очень многих больших концертных площадках. Были
проекты с «Лицедеями», киноцентром «Родина», большие фестивали, в том числе в Москве и в Финляндии. Недавно получили
благодарность от консульства Финляндии за выступление на днях Русской Культуры
в городе Варкаус. Но если часто давать концерты в одном городе, то нужно все
время меняться. Иначе публика быстро насытится. Должна присутствовать интрига.
Поэтому каждый наш концерт мы делаем тематическим. Меняется все: концепция,
реквизит, костюмы… У нас присутствуют драматические диалоги, которые мы играем
как клоунессы, как актрисы, просто как люди, потому что эти роли близки нам. И
это дает свои плоды. Бывает, что те, кто был на предыдущем концерте, приходят
на наше новое выступление. Значит, им интересно.
- Ваши записи можно услышать на радио?
Алексей: Раньше Женя Глюкк нас часто ставила в своей передаче. Но мы же не попадаем в общепринятый формат. У нас была попытка заигрывать с масс-медиа. Было сделано несколько демо-записей. Девочки ездили в Москву, встречались с несколькими людьми с радиостанций. И возникал вопрос: «А куда вас воткнуть? В какую нишу? Готика, может быть?». А вот наше «свое» никуда не влезало по формату. То, что в эпоху 80-х было похвалой, сегодня стало совершенно противоположным. Как говорили раньше: «Чувак, это же круто! Это ни на что не похоже!». А сегодня эта фраза звучит совершенно по-другому: «Да ну…, это ни на что не похоже…».
Ольга: Нам везло на некоторых людей. Поэтому мы все же попадали в те или иные передачи. Пусть не так часто, как бы нам хотелось, но тем не менее. Где-то в провинции нас и сейчас крутят, но не в Москве и не в Питере. Под рок не подходим, под шансон не подходим (смеется).
Алексей: Сейчас телеканал «Страна» взял в ротацию наш клип, даже голосование какое-то идет, скоро будет передача на телеканале «Вот»… У нас же нет администратора, который бы бегал и долбил во все двери. Меня беспокоит не то, что нас не берут центральные телеканалы или радиостанции, меня больше волнует, что нет ничего другого.
- Свою последнюю пластинку вы выпускали при поддержке компании «Бомба-Питер», почему был сделан такой выбор?
Алексей: Это я предложил компанию Олега Грабко. Во-первых, с Москвой очень тяжело работать, там совсем другие финансовые ресурсы, другие требования. Они хотят более коммерческого материала. К тому же очень тяжело работать, когда до Москвы от нас более 800 километров. Процесс ведь нужно контролировать. Во-вторых, у нас с Олегом очень давние дружеские отношения. И, на мой взгляд, «Бомба-Питер» в нашем городе, как музыкально-издательская компания, является номером один. Да и сам Олег – человек, который в вечном поиске чего-то нового.
- И, надо заметить, Олег выпускает достаточно разноплановую музыку.
Алексей: Именно. Недавно издал «Странные Игры». У него очень своеобразный подход к творчеству музыкантов. Он не сидит с калькулятором, как другие, подсчитывая, какую прибыль ему принесет та или иная пластинка. Никогда не требует моментальной отдачи вложенных средств. Словом, «Бомба-Питер» – это компания, которая на самом деле занимается культурой. Музыкой, а не тупым выколачиванием денег из музыкантов. Если бы не Олег, то многие группы так и не нашли бы своих слушателей. Большая благодарность ему и его команде.
Ольга: Есть еще две причины. Олег обожает «Странные Игры» и обожает женщин (смеется). А у нас количество женщин в группе растет и уже приближается к десяти. Три года я воспитываю детский вокальный ансамбль, и я очень надеюсь, что в наш день рождения они так же выйдут на сцену и исполнят хотя бы несколько композиций. Это будет очень здорово звучать на контрасте с нашим взрослым и достаточно экспрессивным материалом.
Алексей: Ольга уже давно занимается преподавательской деятельностью. С ее горячей руки я тоже стал преподавать. Я преподаю музыкальное программирование молодежи. Это оказалось достаточно востребованным. Ольгины ученики скоро выступят с нами, а мои «Рыбы-бабочки» недавно очень успешно выступили на фестивале «Охота», начинают осваивать клубы… Играют достаточно интересную инструментальную музыку, что сегодня очень редко встретишь….
Ольга: Уже даже начинают давать интервью!
Алексей: Многие играют по клубам, но не все дают интервью(смеется)!
- Николай Гусев как-то сказал, что невозможно добиться всего в одном коллективе, нужно еще работать и в других, отличных образованиях. А в вашем творчестве одновременно уживается очень многое. Как удается не утонуть, не раствориться в такой разноплановости?
Алексей: Я не соглашусь с Николаем. При всей моей любви к нему. Это, на мой взгляд, достаточно «порочный» путь. Ведь самое интересное – когда очень разные стили и направления вдруг пересекаются в самых неожиданных местах. Когда вещи, порой несовместимые, вдруг совмещаются. Это очень интересный процесс творения. Я, к примеру, ни разу не использовал двух одинаковых звуков, даже барабаны везде разные. У меня очень много музыкальных библиотек этнических звуков. Если кто-то в определенном произведении использует гитару, то я принципиально отказываюсь от нее и ищу звуки каких-либо этнических струнных инструментов. Конечно, на это может уйти несколько дней, или даже недель, но когда ты находишь нужный звук, все начинает звучать по-другому. Необычно. Если вспомнить «Странные игры», то это же был коллектив, в котором собрались абсолютно разные люди, слушающие разную музыку, каждый со своими пристрастиями. Но именно это и сыграло свою роль. Каждый привносил что-то свое, что-то новое. Да и публика должна знать своих героев в лицо. А смена брэнда, названия никогда не скажется благотворно в этом случае. Не нужно подстраиваться под стереотипы и штампы. А если взять коммерческую составляющую, то новое название, новый проект – это значит опять начинать все сначала. А при той ситуации, что сложилась в нашей стране, это очень тяжело. Средства массовой информации очень неохотно берутся за освещение музыкальных событий. Я, к примеру, давно не видел, чтобы писали после концерта. Обычно дается анонс, а про сам концерт, про то, как он прошел, никто не пишет. Музыкальная критика отсутствует. Нет здоровых продюсерских центров, которые бы занимались новыми группами.
- Ваше творчество – это и музыка, и театр в одном лице. Не тяжело подстраиваться под нынешние концертные площадки, особенно если речь идет о небольших клубах? Ведь везде разная сцена, разный звук…
Ольга: Так получилось, что мы развивались на этих концертных площадках. Проходили путь самого рождения группы. Самый первый наш концерт был в «Грибоедове». И, какие бы мы ни были немножко иные, мы все же росли в этих условиях. Я очень благодарна этому пласту, культуре и людям, с которыми мы познакомились в этих клубах.
- Но вы же развиваетесь, количество ваших участников растет. Взять тот же детский хор… Вам не тесно в рамках клубов?
Ольга: Конечно, тесно. Особенно в маленьких клубах. Но сбор публики тоже диктует свои условия. Мы сегодня собираем на свои концерты человек 150, в среднем.
Алексей: Нам тесно не в смысле самой площадки. У нас на сцене компьютер, который выплескивает в зал основную порцию звуков. А наша мечта, чтобы у нас не было компьютера на сцене. Все музыкальные партии можно сыграть вживую. Но я же не могу одновременно играть на пятнадцати-двадцати инструментах.
Ольга: Конечно, вторая наша линия, которой должна способствовать площадка, это театр. Это не концерт как таковой, а само действие. Мы в этом случае склоняемся больше к сидячим местам, нежели к атмосфере рок-концерта. Эта линия должна развиваться обязательно. А когда ты работаешь в зале, где людям приходится стоять, то их нужно постоянно подпитывать энергетикой, драйвом. А если у тебя программа даже очень красивых, но медленных песен на полтора часа, человек просто устанет стоять на ногах весь концерт. У нас, разумеется, есть как быстрые, так и медленные песни. То театр диктует свои условия.
Алексей: Есть еще фактор света, который для театральной постановки очень важен. А в большинстве клубов это очень большая проблема. Мы не можем себе позволить полновесного театрального освещения. Бывает вообще три прожектора – и все. А свет – это та же музыка.
Ольга: Жалуются люди. Нам часто пишут наши поклонники и говорят: «Как же так? Только десяти зрителям было полностью видно, что происходит у вас на сцене!».
- А кто на ваших спектаклях выступает в качестве режиссера?
Ольга: Вся группа, полностью. Каждое наше выступление, каждый сценарий мы обсуждаем вместе. У нас все девочки служили солистками в государственных музыкальных театрах. Леша, когда работал в «АВИА», они тогда назывались…
Алексей: Музыкальный театр-студия. Даже до «АВИА»… «Странные Игры» тоже устраивали театральные импровизации, причем такие, что… огонь пылал, на карачках ползали (смеется).
- А что за программу вы представите 17 марта в «ROCK-CAFE»?
Ольга: Она будет называться «Коммунизм». Это такая ностальгия, но с иронией, и даже с каким-то подвохом. Как всегда, с определенным цинизмом. И я бы даже сказала: с каким-то добавлением жестокости. Мы никогда не создаем идеальных форм. Они всегда несколько подгаженные. Искореженные. Вывернутые наизнанку. Концерт продлится полтора часа. Думаю, что этого вполне хватит. Пусть лучше человек будет хотеть еще, чем уйдет абсолютно вымотанным.
- Новые пластинки планируются?
Ольга: Да. Работа уже идет. Альбом буквально «горит». Очень много материала накопилось. Мы уже договорились, что будем сведение и мастеринг делать в Финляндии, это гораздо ближе и удобнее, нежели в Москве. Студия находится на границе, это очень удобно. Полтора часа на машине.
- А саму запись где будете осуществлять?
Алексей: Думаю, что обойдемся своими силами. У себя в студии.
- То есть у вас есть собственная студия?
Ольга: Скажем так: студия, где преподает Алексей. На сегодняшний день мы тоже там «обитаем».
- Бывает так, что к вашему творчеству относятся резко негативно?
Ольга: Очень редко.
Алексей: Бывает. Особенно яркие любители блюза, рок-н-ролла мне часто высказывают: «Что это за фигня? Зачем тебе это надо?». Нельзя нравиться всем. Есть люди, которые просто остаются равнодушными.
- Вы ограничиваете себя какими-то рамками в творчестве или считаете себя абсолютно свободными?
Ольга: Замечательный вопрос. Только я не знаю, как на него ответить (смеется).
Алексей: Я знаю. Я, например, чувствую себя абсолютно свободным. Несвободен только в сроках, когда Оля говорит: «У нас тут концерт через три недели, а я песню новую написала, и ее нужно срочно сделать…». А мне же надо вникнуть, сосредоточиться, мне нужно как минимум две недели на поиски звуков барабанов, мне нужно три недели, чтобы струнные инструменты подобрать (смеется). Я не могу так, чтобы из-под палки.
Ольга: А я, наверное, все-таки не чувствую себя свободной. Я иногда пишу достаточно злые тексты, а все тексты у нас в группе обсуждаются совместно. И не всегда коллектив готов к расширениям тех рамок свободы, которые я, как автор, предлагаю. И по музыке, и по аранжировкам… Последняя песня «Мертвый папа» была написана мной довольно искренне, и я очень сомневалась: вписать вот это слово или какое-нибудь другое. И если напишу так-то, то группа может воспринять это довольно критически.
- А в театральном плане существуют пределы?
Ольга: Разумеется. Есть какой-то определенный стиль… Пусть это и бледноватая эстетика, но все должно быть в ее рамках.
- Несете ли вы ответственность перед зрителями, перед самими собой за все то, что пропагандируете, за то, что доносите со сцены?
Ольга: Да. Думаю, что несем. Только дело еще в том, человек с каким сердцем является слушателем. Например, один, читая Достоевского, видит лишь сцену, где Раскольников убивает бабушку, а другой видит глубину финала, т.е. сверхзадачу романа. Если человек безнадежно испорченный, мне кажется, ему точно нет дела до музыки и литературы.
Алексей: Ради идеи добра порой можно сделать и что-то темное. Надо уметь смотреть на свои поступки адекватно, не только с учетом своей хорошей стороны. Художник никогда не ставит перед собой задачу исправить человечество, иначе он станет плохим художником. Он ищет в себе какие-то пути, близкие именно ему…
Ольга: Разбирается сам с собой, со своими комплексами, а зритель должен страдать (смеется). Дети, которым я преподаю, все смотрели клип «Александр». Они спокойно к этому относятся. Они относятся к нему именно как к клипу, а не как к какому-то дрянному ток-шоу.
Алексей: Некоторые ток-шоу сегодня приносят больше вреда, чем такие клипы. У нас же есть своя цензура. Хотя я иногда сам предлагаю делать что-то более откровенное. Есть гораздо более страшные вещи, которые мы видим по телевидению на различных развлекательных каналах.
- Сегодня в театре, в кино появляется очень много абсурдистских течений. Не случится ли так рано или поздно, что это начнет нравиться всем, и не вызовет ли это хаос?
Ольга: Театр абсурда это такое же направление, как и любое другое.
Алексей: Театр абсурда давно уже вокруг нас (смеется).
Ольга: Другое дело, что вокруг много безвкусицы, откровенного дилетантизма. Этакая жажда заявить о себе, которую некоторые артисты выдают за новацию, а на самом деле все сделано из штампов. Но я верю в то, что появляются новые явления, пусть в том же абсурде, где не все еще найдено, раскопано… «Сокровенное от автора» и доведенное им до художественного обобщения- архетипа. Абсурд – это же просто название. Абсурд, не абсурд…, нужно просто делать свое дело.
